Крошка моя, я по тебе скучаю...

Это было просто такое время. Некий разгул шальной свободы, вперемешку с огромными материальными и бюрократическими ограничениями. Тот период, который потом, многозначительно вздыхая, будут означать емким и горьким "девяностые". Время, когда в одни и те же школы прибегали дети в лохмотьях и приезжали на мерседесах, потому что не было ещё других. А "заграница", именно одним словом и с придыханием, оставалась для очень многих этаким аналогом того света. Рая. 

Анька вышла с зимних каникул в новом кашемировом свитере, Вася знал, что очень дорогом, его купила Ане мать. Ради разнообразия родная, причем купила именно за границей, в неком парижском бутике. В этом году родители Ани почему-то поехали на Рождество в Европу, причем взяв с собой старшего сына, но оставив Аню у соседей. Вася не особо понял объяснение, но и не заморачивался, просто радовался. Спали они в разных комнатах, все же уже не дети, а дома как раз достроили к зиме второй этаж, точнее мансарду, но все остальное время проводили вместе. Играли в снежки, катались на лыжах, объедались пирожками, причем Аня даже научилась печь их и печенье. Пару раз протапливали вдвоем Анькин дом, но те моменты Васе понравились не так сильно. Он вообще старался не оставаться с подружкой наедине там, где их никто не сможет увидеть, потому что лезли от этого совсем странные и очень глупые мысли. Поделиться было почти не с кем, раньше все "мужские" темы Вася обсуждал с Сашей, но теперь казалось, что смысла в этом нет. С девочками это не к Александру, он и сам ни с кем вроде не гулял, хотя девчонки единственного их одиннадцатого класса почти все по нему сохли. Тогда Василий рискнул пойти со своими вопросами к мужчине постарше, которому хоть на половину доверял, то есть к тренеру. Тот кое-что объяснил, конечно, особенно с физиологической точки зрения, но больше пальцем грозил. Типа чувствовать можно, а думать и тем более делать рано! И не так все это просто делается, как оказалось. После каникул Василий слегка зачастил в библиотеку, разбираясь хоть в теории с этими всякими отношениями и картинка выходила странной. 

Девчонок надо добиваться, об этом пишут во всех книжках, начиная от самых детских и до взрослых. Сами девчонки ничего добиваться не могут и вообще они слабые и стоят в сторонке, хлопая глазами. Аня никогда глазами не хлопала и в стороне не стояла. Анька наравне с ним влезала в драки, бегала и плавала не хуже, на каратэ преуспела не меньше. Тренер их и в спарринги не ставил, смысла не видел. Один уровень, один стиль, почти синхронные движения. Аня не носила платьев и юбок, предпочитая джинсы и тяжелые, без каблука ботинки. Но все равно! Ему с другими девчонками и общаться не хочется, раздражают все эти юбки, ресницы и прочее. 

А ещё девчонкам надо дарить цветы. Нет, ту мама тоже что-то подобное говорила и цветы Вася Ане и её матери часто приносил. Не те дорогие и противно шуршащие букеты в бумажке, которые продавались на рынке в бывшем вагончике, гордо именуемом хозяйкой "цветочный бутик", а свои, со двора. Те самые розы, которые он с мамой обрезал, опрыскивал и укутывал на зиму, колокольчики из палисадника, пышную майскую сирень, самую красивую на их улице. И не казалось, что в этом есть что-то странное, просто Аня всегда улыбается, когда Вася весной ей пару небольших веточек сирени притаскивает. И ландыши ещё, ландыши это самое обязательное. У ани даже духи пахнут ландышами, просто Васька этого летом понять не мог. Духи эти хорошие, как мама говорила, стойкие очень, но запах все равно смешивался ещё с морем, ветром, скошенной травой. У Ани нет дома палисадника, буйно заросшего всевозможными цветами, у них пару клумб и газон, который Саша аккуратно подстригает с помощью яркой бензиновой косилки. И все лето эта трава пахнет, и от Ани тоже пахнет свежестью, и ей можно приносить надранные утром в палисаднике простенькие букеты. Аня их всегда ставит в вазочку на подоконнике... 

А ещё у Ани нет подруг. Нет, всегда не было, но только сейчас Вася это особо остро осознал. Именно тогда, когда Аня пришла в школу в том самом свитере. Свитер как свитер, Ионов и не понял, из-за чего весь кипишь, но он вообще девчонок никогда понять не пытался. Темно-синий, в их школе такой цвет мальчиковым считать принято, но Ане он очень идет. Мягкий и теплый, после стирки не скатывается, узорчик серебряный спереди. И сзади на ярлычке что-то там такое написано. Вот это что-то, насколько понял Василий, и стоило дороже, чем сам свитер, хотя это совсем уж девчачьи заморочки. 

Ваське тоже привезли подарок, роскошную белую рубашку, но надевать её в школу на каждый день тупо и пацаны не оценят. Вот на линейку там, или в день приезда комиссии, или отчетный концерт. На концерт уже надевал, круто смотрелось. Ещё на Ане платье такое было, тоже темно-синее, такие по телевизору показывают, когда на канале "Культура" всякие концерты виртуозов. Про музыкалку и канал "Культура" в классе Василий не признавался, но музыку любил. Играл на пианино. А Аня на гитаре, причем не бряцала, а играла по-настоящему, часами слушать можно. Вася из-за этого и не любил посиделки пацанячьи, там играл типа на гитаре Витя Самохин и пел ещё хриплым голосом. Не потому, что с горлом проблемы, просто выкаблучивался так. 

Синий свитер Ане так и не простили, в феврале Вася это окончательно понял. Девочки у них какие-то неправильные! Тут не в юбках и ресницах дело, чего-то другого в них не было. Того, что в девочках из книг точно имелось и из-за этого им цветы полагалось им дарить. И в Ане такое есть, хотя кто сказал Василию, как же точно назвать это "такое". Чуть позже он начал понимать слова "благородство" и "женственность". А в возрасте тринадцати с половиной лет просто подкараулил под школой Маринку Смирнову, распускавшую про Аню гадкие слухи и совершенно без церемоний дал в глаз. Девчонки между собой дерутся иначе, с визгами и за волосы друг друга тягают. 

Еще Васька тогда попался тренеру на глаза и от него получил на орехи, но лекции впервые не помогли. Да, Вася всегда слушал каждое слово тренера и впитывал в себя, но ведь это один из признаков взросления. Когда слова прежде авторитетного человека начинаешь подвергать сомнению. 

 - Нет, вы не правы. Не так все. Я согласен, что девочек бить нельзя. Девочек нельзя, а сволочей можно. А если собираешься старшеклассниц подговорить одноклассницу побить, то это ты сволочь. И нечего за юбку прятаться. 

Жизненных убеждений у Васьки было пока ещё не слишком много, но уже сформировавшиеся пересмотру не подлежали.