История слендермена (моя версия)

В лицо дунул лёгкий ветерок и мальчик лет девяти поднялся с земли, отряхнув свои смешные чёрные штанишки. Зелёные глаза обратили свой взор назад, а после Роджер снова глянул вперёд на большую череду домов и магазинов. На глаза вновь и вновь наворачивались слёзы. Он снова вспомнил все эти удары, надругательства и угрозы матери, если её можно было так назвать. Для себя паренёк твёрдо решил, что, нет, он не должен за это её проклинать. Ведь где бы он был, если бы тогда... в тот день... она не подобрала его со своего порога? Правильно, Роджер бы отправился в детдом, где бы, наверное, так и не познал бы, что такое родители. Хоть какие-то, но родители. Мальчик всегда воспринимал Саманту как родную мать, несмотря на то, что она была заядлой алкоголичкой и много курила, при этом избивая приёмного сына. Да, Роджеру было обидно за это, но мать-то била его за дело. За оценки, которые парнишка никак не мог подтянуть. Хотел, но не мог...
Мальчику на данный момент должно было исполниться девять и он искренне надеялся на то, что это будет его первый День Рожденья, о котором вспомнит Саманта...
Пусть хотя бы она, в именно его день поздравит его с праздником. Первый раз он этого желал и первый раз он твёрдо надеялся на это. Ведь кому кроме неё вообще известно о его Дне Рожденья. Одноклассникам? Учителю? Родителям, которые подкинули его Саманте ещё когда Роджер был ребёнком? Уж точно не они... Глядя на их поступок, можно было смело сказать, что они ничем не лучше его теперешней матери. Мальчик даже не знал, кто они и как выглядят. Да и не хотел знать. Они бросили его и, наверное, уже забыли о его существовании. От одной этой мысли Роджеру ещё больше хотелось плакать.
В последний раз оглядев местность, мальчик двинулся к своему участку, предвкушая то знаменательное поздравление, которое он услышит завтра.

***

- Роджер, принеси куртку! А то я в сапогах! - кричала из гостиной охрипшая женщина, поправляя свой лёгкий макияж. 
- Да, мам! Сейчас! - как-то обиженно, еле слышно выкрикнул мальчик из своей комнаты, а спустя пару минут на лестнице послышались резкие шажки. В прихожей показалась маленькая, но для своего возраста высокая мальчишеская фигура. Опустив голову, ребёнок поднёс женщине лежавшую в гостиной ветровку. С гордым, надменным видом Саманта резко выхватила ветровку из рук мальчика, не желая медлить. Роджер в ответ тихо вздохнул, молча повернувшись, и, хотел уже было вернуться в свою комнату, как внезапно над его черноволосой головой раздался строгий тон матери: - Почему такой хмурый? Что-то не нравится, так марш из дома! - вновь обругала она его и шагнула за порог, шумно захлопнув за собой дверь.
- Н-нет, н-ничего м-ма-ма... - шёпотом промолвил Роджер, теперь уже точно заплакав. Она всё таки не вспомнила о его празднике и тем сделала хуже. Страшная, нарастающая боль и обида накрыла мальчика с головой, сделав его обычным сопливым никому не нужным куском мяса или, как выражались его одноклассники из-за высокого роста, "деревом". Нет, это было не обзывательство, просто так сверстники привыкли называть его, а когда мальчику становилось обидно, они просто извинялись за эту кличку. Может, дома его и ненавидели, но в школе все обращались с ним, как с самым обычным другом по школе, а некоторые девочки так и вовсе были бы рады получить от него подарочек на Восьмое Марта или на День Святого Валентина. Но, как бы они этого не желали, а Роджер ещё не собирался ухаживать за девочками. Во-первых, он стеснялся каких-то лишних чувств со стороны женского пола, а во-вторых, как он думал, он для всей этой романтики был ещё мал, так как почти ничего не знал об этом. Нет, Роджер слышал какую-то бурду про некий "Секс" и прочие идиотские названия, связанные, как он понял, с какими-то романтическими отношениями, но он ничего толком то и не разобрал, так как слышал это от гуляющих по школьным коридорам старшеклассников, когда те начинали свою беседу про всё это, не замечая, что рядом стояли дети. Да и мальчик особо этим и не хотел интересоваться. Были и есть другие, более хлопотные проблемы, с которыми он никак не мог справиться. Например, учёба. Вот, что не давалось мальчику больше всего. В школе он учился средне, но Саманта желала сына-отличника, а потому за каждую тройку избивала Роджера, итак вымотавшегося в школе.
Сегодня же, на радость мальчику, была суббота, так что он мог спокойно посидеть у себя в комнате, поныть, если потребуется и заниматься какими-то своими делами.
Хотя основных своих дел у Роджера то и не было. Так... временные хобби, типа рисования и гуляния во дворе. Дальше своего двора мать его не отпускала, но это в том случае если на он шёл не в школу, либо же не на прогулку с друзьями. Большего мальчик себе позволить не мог, кроме чтения книг. Но ими он не очень сильно интересовался. Да, паренёк мог вечерами начитаться старых детективов или каких-нибудь познавательных статеек, но не более того. Обычно, Роджер в свободное время сидел у себя в комнате, думая о чём-то своём, либо же смотрел телевизор, хотя по их старому телеку мало чего интересного шло.
Но сейчас паренька не волновала ни его школа, ни свободное время, ни иные свои проблемы. Сейчас он хотел просто посидеть в тишине и успокоить поток льющихся наружу слёз. Мальчик ой как не любил плакать, но сил больше не было, как и не было нервных клеток, позволяющих вернуть ему спокойствие. Тихо проливая горькие слёзы, Роджер поднялся в свою комнату, где решился просидеть весь остаток утра. Днём же, как ему показалось, он смог бы успокоиться...хотя бы немного.
Роджер с ногами залез на свою кровать, уставившись в потолок. Что-то мямля, он начал рассматривать всю свою комнату.
Мебели тут почти не было, только кровать в самом углу, шкафчик и письменный стол со стулом. И всё. Можно сказать, Роджер на чердаке жил, судя по смутно вырисовывавшимся от времени ленточкам на обоях и старому деревянному полу.
Так он сидел где-то часа полтора, пока внезапно его взгляд не пал на аккуратно положенное на подоконнике письмо, которого, помнится, мальчик тут не оставлял. Осторожно, немного недоверчиво парнишка спустился с кровати и тут же уселся на подоконник, схватив в руки странное письмо.
Первое, что бросилось в глаза, была написанная незнакомым Роджеру, но очень красивым аккуратным почерком надпись на лицевой стороне конвертика "Для тебя". Нахмурив брови, мальчик вскрыл письмо, вынув оттуда не очень длинное письмецо, в котором позже прочитал: 
"Дорогой Роджер! Поздравляю С Днём Рождения и искренне желаю тебе больших успехов в учёбе и в общем-то самой жизни. Знаешь, я всегда хотела написать это письмо, да вот только отец твой мне не позволял. Извини за это, сынишка ты мой. Поверь, скоро все эти издевательства кончатся, ты только потерпи."
Подписи и обратного адреса в письме не обнаружилось. Мальчик был слегка удивлён таким сюрпризом на его День Рожденья. Кто мог написать такое? Его настоящая мать? Но как? Зачем ей писать тому, от кого отказалась девять лет назад?
Не веря своим глазам, Роджер лишь презрительно фыркнул, выбросив письмо из окна.
- Может, всего лишь шутка, - буркнул мальчик. - Кто-то точно шутит надо мной.
С этими словами он вернулся на кровать и задремал, но когда проснулся, обнаружил что на подоконнике снова лежит какое-то письмо.
"Прошу, не надо злиться." - было единственным, что находилось в письме, на что Роджерс снова не повёлся. Но письмецо всё таки решил не выбрасывать...

***

Прошло несколько месяцев, и за всё это время мальчик получил уже три письма, каждое один раз в месяц. Естественно, больше он не мог не верить в то, что письма принадлежат не шутникам, а реально волнующемуся за него человеку, но даже так паренёк не стал отвечать какой-то взаимностью и прыгать от счастья, что наконец его непутёвая мамаша решилась напомнить о себе за все эти годы боли и избиений. Сказать честно, мальчик просто не обращал на всё это внимания, даже перестав читать все эти записки. Ему, можно сказать, было всё равно на то, что живёт в этом мире человек, которому, возможно, не всё равно на него. Пусть. Пусть теперь сама почувствует, как это жить без единственного сына, если Роджер таковым являлся. И да, его догадки оправдались: Роджер был не единственным сыном в семье. Помимо него, у мальчика было ещё три младших брата, которые, как показалось пареньку, заменили его настоящей матери. Узнал он об этом в четвёртом письме, как раз под Рождество. Ничего, кроме того, что их было трое, он не узнал. Не узнал как их зовут, не узнал сколько им на данный момент лет, и знают ли они вообще о том, что у них есть старший брат. Теперь Роджер точно был уверен, что его мать просто родила его не в то время, потому и отказалась от мальчика, а сейчас живёт себе поживает, с тремя (на этот раз) запланированными детьми. А о сынуле выкинутом, наверное, вспомнила случайно. 
" - Вот ведь сучка!" - мысленно выругался мальчик, уже прекрасно зная, что такое цензура, когда прочитал очередное письмецо про своих братьев. Но, по его мнению, братьями они ему не являлись. Он для них теперь чужой и плевать, что там твердит ему его бывшая мать, которая матерью для него даже и не успела побыть. Либо же она просто не захотела...
Устав от назойливых записочек настоящей мамаши, паренёк решился рассказать Саманте о них, чтобы она хоть что-то смогла сделать. К большому удивлению мальчика, в женщине всё-таки проснулся материнский инстинкт, и та подала заявление в полицию, мол, какая-то женщина шлёт её сыну странные послания, а возможно(по догадкам Саманты) это была не женщина, а очередной маньяк-педофил, решивший поиграть на чувствах ребёнка, после чего похитить беднягу. Полицейские, сделав вид что им не всё равно, сказали, что если в письмах будет ещё что-то более странное, то об этом обязательно нужно сообщить им, и тогда они примут более серьезные меры. И как на зло, следователям всё-таки пришлось выполнять обещанное, так как в тот же день Роджеру пришло письмо с надписью: "Зачем? Сынок, зачем? Ты не веришь, что я тебя люблю?".
После этого письма мать уже с чистой совестью могла снова пойти в полицию, выявив ещё одну вескую причину на заявление о том, что эта странная особа ещё и следит за её сыном. 
Расследование всё-таки началось, но быстро безуспешно закончилось, так как после того как Саманта написала заявление в полицию, письма перестали появляться на подоконнике мальчика...

***

Когда Роджеру исполнилось двенадцать, паренёк уж совсем забылся про тот инцидент с письмами, решив хоть как-то наладить своё положение. Во-первых мальчику всё-таки удалось подправить свою учёбу и теперь он, прорвался в хорошисты, за что мать просто перестала обращать на него внимания, но продолжая много пить и курить. Наладив это, парень начал после школы ходить на всевозможные и дозволенные ему игры и развлечения. К примеру, мальчик увлёкся баскетболом, а так как он был довольно высокого роста и худощавого телосложения, играть ему удавалось довольно неплохо, за что во временных командах его принимали как своего. Также паренёк час от часу играл в волейбол, но уже с одноклассниками на внешкольных спортивных занятиях, но он не столько играл, сколько любил наблюдать за игрой. Изредка он даже начал замечать, как на всех его играх на трибунах мелькал смутно знакомый силуэт Саманты. Да, женщине всё же стало не всё равно на своего приёмыша. 
Так и начали течь месяцы его шестого класса: свободно, незаметно и легко... до того дня...

***

Где-то в начале января, когда за окном уже царила белая мгла, Роджер возвращался с очередной тренировки, немного уставший от постоянных физических нагрузок. Из-за холода всю зиму и половину весны, он и его сверстники могли тренироваться только в небольшом спортзале, где было довольно-таки душно. Из-за всей этой духоты паренёк нередко сильно потел. Вот и сейчас это случилось опять — он резко охладился когда вышел на мороз. Руки озябли, ноги почти не двигались, но кое-как Роджеру удалось — дойти до своего дома, чудом не заблудившись в такой буре.
Весь белый от снега он потоптался на пороге дома и вошёл внутрь, почувствовав неимоверное облегчение и запах жареной индейки.
- Как с учёбой? - даже не поздоровавшись, спросила вновь пьяная Саманта, стянув с плеч мальчика его синий рюкзак.
- Эм...хорошо, - только и успел ответить он перед тем, как женщина небрежно распахнула его дневник, так что тот чуть не порвался на двое. Она заглянула в него слегка прикрытыми, заспанными глазами.
- Так... - начала Саманта, прервавшись. - ...молодец, иди ешь, - после этих слов она швырнула дневник на полку и вернулась в кухню. Слегка приподняв брови, Роджер вернул дневник к себе в рюкзак и направился вслед за Самантой.
Действительно, на обед была индейка — в их доме очень редкое блюдо, так как горе-мамаша готовила только однообразные супы, каши, макароны и овощные рагу. Сытно поев, мальчик заперся в своей комнате, решив немного отдохнуть. 
Но, только тот вошёл в свою бедно уставленную спаленку, как в глаза сразу бросилась странная записка, исчерченная какими-то непонятными чёрными каракулями. Осторожно Роджер поднял её с пола и сразу же прочитал: "Возвращение...".
В груди у паренька аж сердце ёкнуло, когда он вдруг осознал, насколько угрожающе выглядела эта надпись. Занервничав, мальчик быстро сунул бумагу к себе в карман и упал на кровать, так и пролежав на ней весь день с раскрытыми от удивления и испуга глазами. За это время несколько раз к нему стучала мать, но не дождавшись ответа, за дверью слышалось презрительное фырканье, и женщина снова принималась за свои дела.
Под вечер мальчик уснул...

Лес...
Деревья колыхались на ветру, общаясь друг с другом. Роджер стоял на огромной поляне перед готическим особняком и смотрел прямо на это громоздкое здание, широко раскрыв рот. 
Внезапно ворота особняка величественно распахнулись, а из-за них показалась фигура высокой, безликой девушки в бархатном платье болотного цвета. Не дойдя до мальчика, она остановилась.
Роджер широко раскрытыми глазами смотрел на женщину, которая потянула к нему свои руки, но так и не дотянув их до мальчика... Сон кончился...
С того дня, каждую ночь снилась эта безликая женщина бедному Роджеру, который с тех пор стал боязливым, но матери обо всём этом так и не рассказал. Он был в полнейшей растерянности. Не мог сосредоточиться, так как безликая чудилась ему на каждом шагу, а такие записки с одной и той же надписью "Возвращение..." стали приходить регулярно, из-за чего паренёк перестал нормально спать. От недосыпов и поломанной психики, он уже не мог нормально учиться, нормально играть и просто нормально мыслить. Что-то было страшное в этой женщине, но вот только что? Роджер не мог даже понять кто она... Не мог сосредоточиться на других более важных вещах. Всё началось по новой. Саманта била мальчика за любые его тройки и двойки, от спорта он стал увиливать, потому что сил справляться со всем уже просто не хватало. Парень начал жить в бесконечном стрессе.

***

Однажды утром мать сказала, что собирается ехать за город к давней подруге на День Рождения. Роджер не возражал, лишь слегка обидевшись на женщину за то, что про День Рождения подруги она помнит, а про его даже не интересуется.
Вскоре Саманта ушла из дома, оставив мальчика собираться в школу.
После учёбы Роджер всё-таки решил сходить, посмотреть на игру по волейболу, но быстро остановился ещё на полпути, вдруг почувствовав какое-то странное нехорошее предчувствие, которое говорило ему, что следует обязательно вернуться домой.
Так мальчик и сделал.
Он вернулся в дом, переоделся, даже успев стащить из холодильника немного еды, посмотрел телек и принялся выискивать на старых обветшалых полках интересные книги. Но даже так Роджер не смог отвлечься от неимоверно сильного чувства беспокойства. И его ожидания оправдались...
Где-то в районе семи вечера в дверь постучали. Мальчик сразу же бросился открывать, ожидая увидеть там Саманту, но вместо неё на пороге стояло двое людей в куртках, под которыми были медицинские халаты. Роджер немного удивился такому внезапному появлению врачей.
- Здравствуй. Ты Роджер Беверли? - спросила одна из прибывших, а рядом с ней стоял высокий старичок в очках, явно очень умный и начитанный.
- Д-да. - еле промолвил мальчик.
- Тогда сразу извини за то, что не вызвали раньше. Ты ведь ребёнок, до больницы бы не доехал, - с некой горечью в голосе проговорил мужчина.
- В больницу? Зачем мне в больницу? - Роджер всё ещё удивлённо смотрел на двоих взрослых, не понимая, что происходит.
- Дело в том, что... - медсестра запнулась. - ...твоя мать, возвращаясь домой, попала в аварию. Сейчас она в реанимации, а нас послали за тобой, чтобы предупредить об этом. Ты поедешь с нами.
- М-мама? В аварию? Она жива? С ней всё будет хорошо? - паренёк чуть было не сорвался, вовремя остановив себя. Он был на грани срыва.
- Да, но...раны...они довольно-таки серьёзные... - начал доктор. - Шансы, что твоя мать выживет очень малы, - от этих слов у Роджера защемило в груди и он немедленно потребовал, чтобы его отвезли в больницу. Ему всё ещё не верилось в то, что случилось с Самантой — женщиной, которая все эти годы была ему чужим и одновременно родным человеком, несмотря на избиения и постоянные надругательства над ребёнком, который уже в скором времени нёсся по коридору больницу к реанимации. К счастью, доктора вовремя успели остановить напуганного, рвущегося к матери Роджера, но ненадолго.
- Когда мне можно будет войти? - с укором в глазах посмотрел он на медсестру, только что вышедшую из белой комнаты, в которой то и дело носились хирурги и их помощники.
- Мальчик, успокойся, - с неким огорчениям она посмотрела в его красивые зелёные глаза, чуть приобняв за плечи. - Всё будет хорошо. Операция скоро закончится.
- Правда, скоро?
- Правда.
Внезапно из реанимации выскочил один из хирургов: - Лили! Быстрее! Ей срочно требуется четыре куба внутривенно, иначе...
Кивнув, медсестра бросилась прочь, оставив мальчика с разбитыми надеждами на жизнь Саманты. Он мог уже заплакать, мог раскричаться, но вместо этого мальчик лишь полуприкрытыми, безжизненными глазами смотрел на дверь, за которой мелькали смутно видные фигуры врачей, и виднелись очертания операционного стола. Стола на котором в любой момент мог умереть единственный родной ему человек...
Спустя несколько часов операция была окончена, а мальчик уже успел уснуть на скамье около двери в операционную, снова увидев тот самый кошмар, но...теперь уже...с другим концом. В этот раз безликая женщина всё-таки смогла дотянуть свои худые, бледные руки до ребёнка, подтянув его к себе и поцеловав в лоб. На этом и кончился сон, после которого Роджер никак не мог придти в себя. Очухался он только тогда, когда та же самая медсестра, что ещё некоторое время назад пообещала ему об окончании операции, начала дёргать его за плечи без особой радости в глазах. Наоборот, в её взгляде читалась некая вина, может даже сочувствие.
- Проснись! Проснись! - кричала она чуть приоткрывшему глаза Роджеру.
- М-мама...ч-что с-с н-ней? - еле выговорил мальчик, слова которого никак не закреплялись в его собственной голове. 
- Всё хорошо. Она жива, но... - казалось, медсестра сейчас расплачется. - Прости...ей...осталось не долго...
- Что!?
- Ранения не совместимы с жизнью. Извини, - она опустила голову, глядя куда-то в пол. Роджер тут же вскочил со скамьи: - Мне можно её увидеть? 
- Да, но уже завтра. Пусть отдохнёт, - сказала медсестра, проводив мальчика к палате матери. - Если хочешь, можешь остаться здесь на ночь. Я найду для тебя свободную койку...
- Нет. Я буду сидеть тут, - и Роджер сел на ближнюю скамью, внимательно уставившись на дверь. На глаза его уже хотели набежать слёзы, если бы не твёрдая сила воли.

***

На следующее утро пареньку удалось прорваться к очень слабой, умирающей Саманте. Зайдя в палату, мальчик увидел её лежащей на большой койке, всю перевязанную и израненную. Даже через бинты виднелись кровавые пятна, а не забинтованы были только полу мёртвые глаза женщины, сразу же обратившие своё внимание на вошедшего ребёнка.
- Р..о...дже...р, - осипшим голосом выдавила из себя Саманта, потянув к мальчику забинтованную руку, к которой помимо всего этого, была вставлена ещё и капельница.
- Мама! - Роджер бросился к умирающей матери, схватив её за руку. - Мама, ты же будешь жить? - с надеждой в глазах парнишка посмотрел на женщину, которая лишь с горечью вздохнула, промолвив: 
- Нет...сынок, я умру...умру очень скоро...
- Нет, мама! Прошу, держись! - шёпотом выпалил чуть ли не плачущий Роджер. В ответ Саманта снова вздохнула, забинтованной рукой убрав с лица мальчика стекающую слезу: - Я умру. Только, обещай мне, что ты будешь жить. Пожалуйста!
- Но... - мальчик уже хотел было возразить. -...хорошо, обещаю. - он опустил голову, глядя в белый, только что вымытый пол. С лица капнула новая слеза.
- Авария была специально подстроена так, чтобы все и я в том числе не пережили бы её, - внезапно заявила Саманта.
- Что? - как бы не расслышав, переспросил Роджер.
- Авария...подстроена...была, - начала мать, прерывая себя после каждого слова. - ...женщина...в болотном платье...вышла на дорогу...и... - после этих слов она внезапно замолкла, после чего начала отхаркивать кровью. Мальчик тотчас позвал медсестру с докторами, которые, прибежав на крик, выпроводили его из палаты, а сами начали суетиться вокруг матери.